Михайлович: «Сначала — в Европу с «Катанией», потом дайте мне «Интер»

Синиша Михайлович

Синиша Михайлович завороженно глядит на Этну, возвышающуюся перед тренировочным полем. Будто ребенок глядит на фокусы. Будто тифози «Катании» — на «Интер», «Фиорентину», «Палермо», на всех, кто уже успел провалиться на стадио «Чибали», он же «Анджело Массимино». Когда он принял «Катанию», у команды было девять очков; сегодня, семнадцать туров спустя, «Катания» практически гарантировала себе сохранение прописки в серии А — у нее 38 очков: тут его называют «чудо-Синиша». А мы давайте вспомним о том, как взрослел Синиша, — под бомбами войны на Балканах, разразившейся в 1991 году, когда он играл за «Црвену звезду»: тренировался, преодолевая все препятствия, привыкал жить и строить жизнь, каждую минуту сталкиваясь с трудностями.

Синиша, когда ты пришел в «Катанию» после увольнения из «Болоньи», ты никогда не думал, что твоя карьера тут может закончиться, еще не начавшись?

— Я знал, что рискую, и все, кроме Манчини, советовали мне не связываться. Но именно потому, что меня все еще жгло увольнение из «Болоньи», я решил взяться за это дело и показать, что я могу. Это правда, нужно было чудо, но я верил в себя. И знал, что не имею права подкачать. Но даже я не мог себе представить, что еще за шесть туров до конца мы гарантируем себе выживание в серии А.

Кто научил тебя бороться и сопротивляться?

— Да я пережил две войны, я видел, как умирают дорогие мне люди, мои родные. Мой лучший друг, хорват, пришел рушить мой дом, потому что иначе его бы убили. Все это закалило мой характер. Футбол — это развлечение, теперь меня ничто не может испугать. В моем доме в Белграде, случалось, жило по двадцать пять беженцев, а то и по тридцать. Я шел спать в гостиницу. Я играл за «Црвену звезду» в постоянном страхе, что моих родителей могут убить в любую минуту. Под эти мысли я выигрывал скудетто с «Лацио». Было непросто тренироваться с тяжелым сердцем, с тяжелыми мыслями. Я расслаблялся только на девяносто минут матча, только так мне удавалось отгородиться от всего остального — было только две команды и мяч.

И в тренерах так же?

— Да, даже больше. Потому что всю неделю я думаю только о матче, который мы будем играть. Иногда даже ночами — изучаю решения, думаю о том, что мы можем противопоставить сопернику, о возможных альтернативах. И если я знаю, что объяснил моим игрокам каждую деталь,- это единственное, что меня успокаивает, так моя совесть спокойна. А во всем остальном — нечего выдумывать и изобретать. Тренер выигрывает, если он делает простые вещи.

Простые вещи — как две твоих придумки, как кролики из цилиндра: Риккьюти полузащитник, Мартинес центральный нападающий, до прихода Макси Лопеса.

— Это просто умение наблюдать, в мое время так делал, например, Бошков, когда переделал меня из крайнего полузащитника в крайнего защитника. Поначалу мне не хотелось ломать себя, а потом мне это помогло, и поэтому под конец карьеры я играл даже центрального защитника. Так что умение приспособиться к другой роли — это преимущество, если ты игрок определенного уровня. И, на мой взгляд, такие примеры, как Сакки или Земан, — это исключения.

Кто-нибудь из твоих тренеров предсказывал тебе тренерскую карьеру?

— Нет, никто. Я сам об этом задумался, ну и потом, многие мне говорили, когда я еще играл, что я как бы играющий тренер. Иногда именно я подсказывал товарищам, как двигаться, или какие-то мгновенные решения.

Как по-твоему, почему Пьетро Ло Монако сделал ставку на тебя как на тренера, хотя у тебя за плечами было всего полсезона, да и то плохих?

— Ну, зная меня, он понимал, что нацеливается на мой характер, на какие-то мои свойства. Он уловил, наверное, что я подходящий человек для «Катании», — еще и потому, что я даже не хотел говорить о деньгах. Я лишь просил, чтобы мне гарантировали одно: я могу взять моих помощников. Если бы это условие не приняли, я бы не стал работать с «Катанией».

Ты когда-нибудь представлял себе свою жизнь вне футбола? Чем еще мог бы заниматься Михайлович?

— В семь лет, в школе, я участвовал в литературном конкурсе. Я написал несколько строчек, отчего и почему я хочу стать профессиональным футболистом. Все дети мечтают об этом, разница только лишь в том, что я не перестал мечтать.

Ты можешь назвать себя самоучкой?

— Я учился тренерским стратегиям и по шахматам, хоть я и не очень хорошо играю, и воспитывая моих пятерых детей. Это как управлять командой, по сути-то: к каждому нужен свой подход. Кому-то кнут, кому-то пряник. Важно, чтобы тебе доверяли.

Сейчас уже говорят о Михайловиче как о тренере года. Преувеличивают?

— Это ловушка, в которую я никогда не попаду. Я хочу сказать, что если даже такое случится, то это не вскружит мне голову. У меня уже есть прививка — мои игроцкие успехи. Чем больше меня хвалят, тем больше я работаю.

Ты в Италии уже двадцать лет. Как изменилась страна?

— В худшую сторону, с каждым днем. Иногда мне кажется, что я снова вижу упадок бывшей Югославии. К счастью, тут нет религиозных конфликтов. Мы должны постараться и сделать что-то, чтобы все изменить к лучшему. Каждый — то, что может. Политики — нет, они не способны ни на что хорошее, от них только вред.

А если тебя в итоге позовут тренировать большую команду?

— У меня по контракту еще год, и я хочу оставаться здесь.

И с какой целью?

— Ну, с целью попасть в Лигу Европы. Мне кажется, это нормально — учитывая результаты, которых мы добились.

А твоя мечта раскрашена в черно-синие цвета?

— Тренировать «Интер», который, кстати сказать, выиграет скудетто, — это было бы идеально, вне всякого сомнения. Не знаю, когда, но я этого очень хочу. Еще у меня есть мечта тренировать «Црвену звезду» или сербскую сборную.

Екатерина Пенькова, «Calcio News».