Кальчо и фашизм. Часть вторая

Фашисты собирают урожай

Фашисты собирают урожай

Гигантская работа, проделанная фашистами для развития спорта в стране, в особенности футбола, не могла не принести определенных плодов.

По теме:

Кальчо и фашизм. Часть первая

28 октября 1930 года Муссолини собрал на Чирко Массимо лучших спортсменов Италии и толкнул перед ними речь в своем традиционном экзальтированном стиле: «Помните, когда вы выступаете за пределами вашей Родины, ваши мускулы и, что еще более важно, ваши мозги призваны исполнить священную миссию — защитить честь и престиж Италии!» Об олимпийском девизе де Кубертена «Главное не победа, а участие» даже речи быть не могло. «Победа и только победа!» или, в оригинале, «Vincere e vinceremo!».

На Олимпийских играх в Лос-Анджелесе 1932 года «адзурри» завоевали 12 золотых, 10 серебряных и 11 бронзовых медалей, уступив в общей классификации только хозяевам. Чтобы понять, насколько огромным достижением это считалось, достаточно пролистнуть прессу того времени. Эмилио Де Мартино писал в Correre della Sera: «…один за одним идут атлеты со всего мира, одетые в разноцветные костюмы… и вот, наконец, появляются итальянцы во главе с трехкратным олимпийским чемпионом Уго Фриджерьо, который несет флаг… Как же красиво выглядят наши спортсмены в синем цвете с дикторской фасцией и савойским щитом на груди…» Или такой заголовок из той же Correre della Sera: «Ярчайший спортивный взлет Италии от Амстердама до Лос-Анджелеса. Вторые в мире после США «адзурри» возвращаются на Родину».

Дуче в компании Гитлера

В 1936 году достижения были чуть скромнее — 8 золотых, 9 серебряных, 5 бронзовых медалей, но ведь там свое превосходство должны были доказывать «истинные арийцы», которые, как оказалось, ничего не могли поделать с представителем «низшей расы» Джесси Оуэнсом. Зато именно в Берлине итальянские студенты (но отнюдь не любители — все как один профессионалы, получавшие «стипендии» от клубов!) под руководством Витторио Поццо, вопреки всем прогнозам, выиграли олимпийский футбольный турнир в первый и пока последний раз в своей истории, обыграв в финале Австрию 2:1! Как потом рассказывал Поццо, он не особо верил в возможность победы, потому что команда была слишком молодой и несыгранной, собранной им по кусочку то там, то сям. Однако неожиданно выстрелил «тщедушный очкарик» Аннибале Фросей из «Интера», ставший лучшим бомбардиром с семью голами, свой класс подтвердили Альфредо Фони и Пьетро Рава из «Ювентуса», которым, вместе с интеристом Уго Локателли, через два года суждено было стать еще и чемпионами мира. А боевой дух «Скуадры Адзурры» поднимал не кто иной, как вышеупомянутый Джесси Оуэнс: каждый вечер после ужина он играл на гитаре и губной гармошке, танцевал, признаваясь, что итальянцы ему очень симпатичны, потому что умеют искренне смеяться…

Но не Олимпиадами едиными жил итальянский болельщик, скорее, 1930-е годы можно смело называть золотыми для местного футбола, впервые утвердившего свое превосходство на мировом уровне. Пускай это превосходство было достаточно условным, учитывая отсутствие на мундиалях некоторых реальных претендентов на титул, но победа есть победа.

В 1933 году Леандро Арпинати покинул пост главы FIGC, уступив свое место генералу Джордже Ваккаро, который и приложит руку к успехам «Скуадры Адзурры» на чемпионатах мира в 1934 и 1938гг.

Расскажу о Ваккаро, ибо персонаж прелюбопытнейший. С юных лет Джордже занимался спортом: боксом, шпагой, велоспортом. Отправившись на фронт Первой мировой войны, он вернулся с серебряной медалью за храбрость и приверженностью фашистским идеям. Но, несмотря на свою успешную военную карьеру и чин генерал-майора, Ваккаро предпочел переключиться на спортивные вопросы, возглавив поочередно Национальные федерации фехтования, регби, футбола и Национальный олимпийский комитет. Интересно, что любовь к регби, можно сказать, спасла ему жизнь, потому что именно на ее почве Джордже сумел подружиться с руководителем английского концлагеря Афрагола, куда угодил после падения режима. Не менее примечательно столкновение Ваккаро с руководителем юношеских спортивных организаций «Литторио» Ренато Риччи по поводу проекта «Стадио Олимпико». Первый хотел современное спортивное сооружение, второй — только памятник режиму со статуями дуче на каждом углу. Дошло до того, что Риччи пригласил Ваккаро к себе и заставил ожидать встречи в комнате наедине со… львом! После чего гордо получил в ответ: «Если ты надеешься переубедить меня, запугав этим котенком, то глубоко заблуждаешься!» Строительство стадиона пришлось отложить из-за войны, а после ее окончания был реализован проект Ваккаро.

Но вернемся к мундиалям. Зрительский и финансовый успех первого чемпионата мира по футболу в Уругвае не ставил под сомнение необходимость проведения второго подобного соревнования. За право стать хозяином турнира боролись Швеция и, понятное дело, Италия, жаждущая доказать свое превосходство над миром, по крайней мере, в футболе. Настоящей конкуренции не получилось: у северян стадионы были только в Стокгольме, как и на прошлом чемпионате только в Монтевидео, а у южан — по всей стране (на тот момент итальянцы по количеству и современности футбольных сооружений уступали только Англии!), что явно более выгодно с точки зрения популяризации и в финансовом плане. То, что на 21-й Конгресс ФИФА в Стокгольм Италия прислала самую большую делегацию во главе с адвокатом Мауро, тоже сыграло свою роль. Кое-кто, например, Хуго Майзль, был против фашистской страны, но к его призывам не прислушались.

Получив отмашку от руководства ФИФА, Ваккаро и его помощник Акилле Стараче, с которым он часто не сходился во мнении, засучили рукава и начали готовиться, чтобы наглядно продемонстрировать могущество их государства. Перед началом турнира думалось: «Наша главная задача — не допустить финансовых потерь!» Ошибочка вышла: мундиаль не только не оказался убыточным, а, наоборот, принес огромную прибыль, чему немало поспособствовало государство, освободив организаторов от налогов, почти бесплатно предоставив в пользование стадионы и преобразовав транспортную систему страны специально под турнир.

Излишне напоминать, что от «Скуадры Адзурры» ждали только победы. И когда она пришла, большинству показалась настолько предсказуемой и скучной, что ничего лучше, кроме как назвать ее незаслуженной и скандальной, иностранная пресса не придумала. Но всё это было потом, а пока что Витторио Поццо только готовил команду на базе в Ровете близ Флоренции — кстати, он был одним из первых, кто начал регулярно применять такие вот совместные «посиделки» футболистов вдали от соблазнов. Кто бы мог подумать, что этот абсолютно не амбициозный человек, ранее бросивший футбол ради возможности достойно содержать семью на зарплату в «Пирелли» и вернувшийся к тренерству по большой просьбе на несколько месяцев, окажется столь гениальным и задержится у руля сборной на два десятка лет?!

Джордже Бокка, La Rebubblica, 2006: «Тренер сборной был офицером альпийских стрелков и фашистом. Одним из тех, кто мог оценить поезда, прибывающие точно по графику, но не поддерживал насилие чернорубашечников, из тех, кто отдавал дань уважения мемориалу погибших альпийских стрелков, но не поклонялся фашистским «святыням».Один из победителей ЧМ Феличе Борель II: «Поццо не был выдающимся тактиком, зато он держал команду в руках, умел находить общий язык со всеми игроками и мотивировать их на предельную самоотдачу, хотя вся полнота власти на самом деле принадлежала генералу Ваккаро. На сборах в Ровете было смертельно скучно, и мы решили разнообразить наше времяпровождение: по вечерам посещали флорентийские траттории, как-то раз сходили в оперный театр на «Риголетто»… Пока однажды не приехал Ваккаро и жестко с нами не поговорил: «Вы приехали сюда не развлекаться, не шляться по питейным заведениям или заниматься туризмом, вы приехали сюда тренироваться, чтобы победить на чемпионате мира!» До нас дошло с первой попытки. Даже когда я попросил Поццо разрешить мне пойти в город побриться, он не отпустил — с того дня все брились прямо на поле».Первый матч на турнире против сборной США не вызвал вопросов — 7:1 (хет-трик Скьявио, дубль Орси? Феррари, Меацца). Зато четвертьфинал против Испании, проводившийся дважды (1:1, переигровка 1:0), для многих до сих пор как кость в горле: мол, костоломы-маккаронники ничего не могли поделать с легендарным Саморой, а поэтому якобы намеренно травмировали голкипера. А вот о том, как подбитого Меаццу уносили с поля, никто почему-то не говорит… Борель, правда, не скрывает: «У Испании была очень сильная команда с Саморой, Регейро, Лангарой и другими, зато у нас был Луизито Монти, который во время подачи одного из угловых «выключил» вратаря испанцев так, что на переигровку тот уже не вышел. И мы победили благодаря голу Меаццы!».

1/2 против Австрии — это своего рода досрочный финал. Борель: «Мы поставили «Вундертим» на колени благодаря не совсем чистому голу Гуаиты (в 1935-м Гуаиту заберут на подготовку к итало-эфиопской войне, но он вместе с двумя другими нападающими «Ромы» Скопелли и Стагнаро сбежит на родину в Аргентину, — прим. ред.): кто-то, я не видел кто, но скорее всего Меацца, выбил мяч из рук их вратаря Платцера, чем в суматохе воспользовался Энрике. Это произошло на 19 минуте, после чего мы провели идеальный матч, не дав соперникам ни единого шанса».

Финальный матч в Риме, с одной стороны, казался формальностью, ведь фаворит Австрия был уже повержен, но, с другой стороны, страх поражения при таких раскладах был еще сильнее. И сборной Чехословакии, действительно, удалось удивить итальянцев, начав очень резво опекать соперников и совершать кинжальные выпады вперед… «Скуадра Адзурра» занервничала, начала действовать предельно жестко, на что шведский судья Эклинд смотрел сквозь пальцы — впоследствии недоброжелатели дали ему прозвище «граф Римский». Тем не менее, самый опасный форвард Чехословакии Пуч, получив «медицинскую» помощь от журналиста, вернулся на поле и открыл счет — 0:1. Борель: «Для нас это был не лучший поединок, но поддержка 50 тысяч зрителей на «Стадио РNР» добавляла нам силы. Наши сердца дрогнули, когда Соботка попал в штангу уже при 0:1. Счет сравнял Орси на 81-й минуте феноменальным по силе и точности ударом с правой (по слухам, на следующий день журналисты попросили повторить этот удар, но у Раймундо не получилось даже после двадцати попыток!). Уже в дополнительное время Гуаита нашел передачей Скьявио, чей гол стал решающим». Италия — чемпион мира!

Капитан сборной Италии Джухппе Меацца характерно приветствует (это не «Хайль!», это по-римски!) президента Франции Алъбера Лебрюна. Ну а тот сейчас вручит ему «Нике» за победу в чемпионате мира 1938 года. Стадион «Коломб», Париж

За победу футболисты получили по 25 тысяч лир — в те времена за такие деньги можно было приобрести квартиру в Риме или Милане. Кто-то, наверное, так и сделал, кроме Меаццы — тот успел наперед всё проиграть в покер партнерам по команде во время скучных вечеров на сборах!

Борель: «В Палаццо Венеция нас встретил Стараче со словами: «Молодцы, ребята, молодцы! Вы почтили Италию, вы возвысили Родину!» Мы поднялись по лестнице и вошли в роскошный зал. Прежде чем уйти, Стараче пообещал, что нас примет сам дуче и исполнит любое наше желание. Мы остались одни, стояли и смотрели друг на друга. Что мы могли пожелать? Я хотел получить аттестат об окончании лицея, который я так и не закончил, Джампьеро Комби был более практичным, он хотел попросить пожизненный бесплатный проезд в транспорте. Но не все были с ним согласны. Мы все еще шепотом обсуждали возможные пожелания, когда перед нами снова предстал Стараче: «Дуче не сможет вас принять, он слишком занят переговорами с английским послом. Он примет вас в следующий раз. А пока вы можете высказать ваше пожелание, которое будет исполнено в обязательном порядке. Вы уже решили?» На мгновенье воцарилось молчание, после чего прозвучал голос Эральдо Мондзельо: «Мы хотели бы фотографию дуче с автографом!» Все поддержали его идею, но должен признаться, что я так никогда не увидел ни дуче, ни его фотографию. Позже нам по почте прислали фотографии Стараче и Ваккаро. Так мы всё потеряли — и право бесплатного проезда, и аттестат. Но мы были чемпионами мира!».

В иностранной прессе, прежде всего, во враждебной французской, много писалось о том, что арбитры беззастенчиво тащили Италию в финал. И в этом, безусловно, есть большая доля правды, но с важной оговоркой — разве был хоть один мундиаль в истории футбола, на котором хозяевам не помогали ради максимальной выручки? Да и помощью еще нужно уметь воспользоваться. Те же французы у себя дома не смогли!

Идейный вдохновитель чемпионатов мира Жюль Римэ сделал все возможное, чтобы привезти мундиаль-1938 к себе на родину. Италии предстояло защитить свой титул, тем самым доказав, что все инсинуации на ее счет не имеют под собой никакой почвы. Однако делать это Поццо пришлось с новой командой, потому как многочисленные «ориунди» испугались возможного призыва в армию на войну в Африке и сбежали на родину. Замену Орси Поццо нашел в Колаусси — трие-стинец, конечно, был менее техничен и элегантен, зато боец каких поискать: против Франции вышел на поле с распухшей ногой и выстоял от начала до конца. В атаке пришлось искать замену Скьявио — к счастью, именно тогда начат заявлять о себе молодой нападающий из Пьемонта по имени Сильвио Пиола. Поццо сомневался, считая его недостаточно техничным, старожилы «Скуадры» не воспринимали новичка, но фашистский режим любил и поддерживал Пиолу, что снимало все вопросы. В целом, новая команда Поццо стала менее техничной, зато более боевой; роль тренера в ней только возрастала, потому что решить исход матча в свою пользу итальянцы могли, в первую очередь, за счет командного духа и сверхмотивации. Перед» финальным матчем, поговаривают, о мотивации позаботился сам дуче, отправив в расположение команды телеграмму «Победа или смерть!».

Выйдя на поле на стартовый поединок против Норвегии, итальянцы столкнулись с враждебностью публики и свистом в свой адрес, когда совершали официальное фашистское приветствие. Поццо: «Мои игроки, как и я, не вникают в политику, но официальное приветствие они обязаны совершать так, как принято. У меня тоже есть свои мысли по поводу, но я знаю, в чем состоит мой долг». Футболисты вступили с публикой в своеобразное соревнование, кто кого перетерпит, и вскинули руку только тогда, когда на стадионе воцарилась полная тишина. Весь стадион болел за норвежцев — и те остановились в шаге от того, чтобы совершить сенсацию. Феррарис II открыл счет, за семь минут до конца Брустад сравнял, после чего забил еще раз, но из офсайда, по мнению журналистов, весьма сомнительного. Брюнилдсен бил наверняка, но вратарь «Адзурри» Оливьери каким-то чудом вытащил мяч из «шестерки». И только в экстра-тайме гол Пиолы принес Италии выстраданную победу, после чего из раздевалки доносились крики как тренера, так и футболистов. Меацца: «Мы слишком долго находились в изоляции, мы не могли отвлечься, думали только о матче и из-за этого перегорели. Отпустите нас в город хотя бы на несколько часов!». Поццо недолго думая отпустил, но всё остальное время игроки находились в гостинице под присмотром полиции, чтобы никакие любопытствующие и, тем более, журналисты не могли повлиять на настрой команды.

На следующий матч против сборной Франции вышла совершенно другая команда. Поццо усилил защиту, заменив Мондзельо на Фони и, таким образом, оставив от чемпионского состава-1934 только Феррари и Меаццу. На правом фланге образовалась ось Фони — Серантони — Бьявати, которая постоянно снабжала мячом Пиолу. Победа над хозяевами была добыта без неимоверных усилий: 3:1, Колаусси и дубль Пиолы. Французы, сидевшие в VIP-ложе, по ходу матча не раз оскорбляли итальянцев, обзывая «грязными макаронниками». Генерал Ваккаро сначала просил соперников помолчать — безрезультатно, тогда он вспомнил свое боксерское прошлое…

В полуфинале Италию ждала феерическая Бразилия. Южноамериканцы были настолько уверены в победе, что заказали билеты заранее на единственный авиарейс до Парижа. Поццо предложил, чтобы билеты достались победителям, на что получил ответ: «Мы уже в финале, а вам можем предложить место в самолете, если так уж хочется посмотреть на нашу игру в Париже». Бразильцы даже дали отдохнуть своему лидеру Леонидасу… и просчитались. Как и в предыдущем матче Италии, счет открыл Колаусси, Меацца удвоил с сомнительного пенальти, причем не без прикола. Пока Беппе бежал к мячу, у него лопнула резинка на шортах, что, впрочем, его совершенно не смутило — он забил одиннадцатиметровый, придержав сползающий предмет обмундирования сбоку! Меацца: «Я хотел воспользоваться злостью вратаря. Я видел, что нервничает, поэтому и не остановился — чтобы он не смог сконцентрироваться. Ведь я потом вполне мог не забить!».

«Скуадра Адзурра» отправилась в Париж на поезде, но это не помешало ей основательно подготовиться к финалу с венграми, которых год назад итальянцы уже обыгрывали. Но теперь у мадьяров появился молодой и талантливый Женгеллер, в будущем игрок «Ромы», которого активно поддерживал Титкош — единственный футболист; способный привнести нечто взрывное в действия техничной, но несколько медлительной команды. При этом главной звездой все же считался капитан Шароши. Финал получился ярким, с большим количеством голов; по ходу поединка «Скуадра Адзурра» ни разу не уступала в счете и заслуженно одержала верх со счетом 4:2 (Колаусси, 6, 35, Пиола, 16, 85 — Титкош, 8, Шароши, 70). Италия вновь утвердила себя в качестве сильнейшей команды в мире, но на этот раз не дома, где даже стены помогают, а в весьма и весьма враждебной обстановке!

Наследие фашистов

До прихода фашистов к власти футбол не был национальным видом спорта в Италии — одного этого факта уже достаточно, чтобы понять, сколь судьбоносную роль режим сыграл в истории кальчо. И если сейчас вы увидите в Италии множество детей и взрослых всех возрастов, играющих в футбол или занимающихся другим видом спорта, спасибо за это нужно сказать дуче и компании. Кроме того, именно в годы фашизма сформировалась философия местного футбола: в гены итальянских футболистов, тренеров и функционеров прочно вошел приоритет результата над зрелищностью, что остается главной характеристикой кальчо и поныне.

Зиг Хайль!

Последующие поколения унаследовали от фашистов структурную организацию футбола — серия «А» и низшие лиги с тех пор не претерпели серьезных изменений, только мелкий «косметический ремонт». Унаследовали кадры, потому что президенты многих клубов, поддерживающих режим, остались на своих постах и после его падения, а некий Луиджи Ридольфи, руководивший фашистской организацией во Флоренции, в середине 1950-х занял пост главы Федерации футбола Италии. Унаследовали методы использования футбола в политических целях, потому что в послевоенные годы «Триестина» выступала в серии «А» и получала всяческие поблажки, чтобы, не дай Бог, никто не подумал, будто место города Триест в составе Югославии!

Окончательный разрыв между футболом фашистов и сменивших их республиканцев произошел не сразу после окончания Второй мировой войны, а в 1949 году, когда разбился в авиакатастрофе великий «Торино». Ведь большинство игроков «Скуадры Гранаты» — лучших игроков Италии того времени, почти в полном составе входивших в национальную сборную, — были воспитанниками фашистского режима и, соответственно, результатом его работы. С их гибелью ушло целое поколение, достойную смену которого Италии пришлось ждать не менее двадцати лет, но это уже совсем другая история… •

Так за кого болел дуче?

Уверена, что 99,9% из вас ответит без колебаний: «За «Лацио!» Отрицать то, что, завоевав Рим, Муссолини неоднократно захаживал на матчи «бьянкочелести», бессмысленно, как и то, что у него до определенного времени было удостоверение члена клуба. Однако можно ли назвать болельщиком того, кто отдал приказ объединить все римские команды в одну, тем самым, стирая с лица земли свой якобы любимый клуб? Можно ли назвать болельщиком того, кто после первого дерби, проигранного лациали новообразовавшейся «Роме» (8 декабря 1929 года, 0:1, гол Волка), сделал вид, что потерял удостоверение члена клуба?

Бенито Муссолини

После 1927 года Бенито Муссолини можно было увидеть на стадионе «джаллоросси» в Тестаччо ничуть не реже, чем на лациалийской «Рондинелле», а победу «Ромы» в чемпионате в 1940 году еще называют «скудетто дуче». Это его старшие сыновья Витторио и Бруно действительно болели за «бьянкочелести», а младшенький Романо — за «джаллоросси». Сам же дуче, как любой итальянец, никогда не забывал своих корней и по-настоящему болел только за главный клуб своего родного региона Эмилия-Романа — «Болонью», которую в годы фашизма величали не иначе, как «команда, заставляющая мир дрожать!» И ее пять «скудетто» (1925, 1936, 1937, 1939, 1941) взялись отнюдь не из воздуха…

Если продолжить разговор о Болонье и «Болонье», надо сказать, что именно в этом городе фашистская партия имела абсолютную поддержку населения, а местный лидер Арпинати раньше других прочувствовал потенциал футбола как выразителя идей режима. Поэтому он вложил огромные средства в футбол: построил новый современный стадион и собрал конкурентоспособную команду, пригласив целую охапку уругвайских ориунди и итальянских талантов, а также венгерского еврея Арпада Вайса в качестве тренера. Который, кстати, после принятия антисемитских законов закончит свои дни в концлагере… Арпинати тратил на это дело городские средства, средства налогоплательщиков, но никто не жаловался, учитывая позитивное влияние футбольных побед на имидж города. Муссолини, в свою очередь, обеспечивал родной команде всестороннюю поддержку. Например, в 1925 году финал «скудетто» между «Болоньей» и «Дженоа» переигрывали пять раз, пока, наконец, не победили эмильянцы!

Яна Дашковская, журнал «Футбол».