Дзю-дзюцу (часть 6)
Священное писание самурая, «Сокрытое в листве», гласит: «Следует ценить золотую середину», но когда речь идёт о воинских искусствах, даже в ежедневных тренировках самурай должен неизменно чувствовать, что его мастерство превосходит мастерство соратников… Самурай, чья конечная цель заключается с победе на поле брани, в одолении доблестного противника, является истинным воплощением самурайской чести и мужества, неукротимым и рьяным«.
Наибольшее внимание в среде буси уделялось важнейшим разновидностям оружия — мечу, копью, алебарде, луку. Борьба без оружия всегда имела второстепенный характер и практиковалась только как вспомогательное средство «на чёрный день», так как самурай всегда носил при себе небольшой арсенал и не расставался с ним даже ночью. Однако в любом виде рукопашного боя требовался психофизический тренинг кэмпо.
Чаще всего в школах бу-дзюцу преподавали технику владения одним-двумя из основных видов оружия на базе классического кэмпо. Школа бу-дзюцу давала относительно узкую специализацию, но, кроме того, самураю полагалось знать и зачатки других важнейших дзюцу (каноническое их число составляло восемнадцать), чтобы столкновение с мастером другой школы не было для воина роковым сюрпризом. Квалифицированный буси являлся в известном смысле универсалом и мог со своим мечом, копьём или палицей, а иногда и просто голыми руками успешно обороняться против многих противников.
Даже женщины в самурайских домах обучались владению алебардой (нагината), а иногда также мечом и кинжалом, чтобы уметь в случае необходимости постоять за себя, а главное — чтобы проникнуться духом воинских искусств, понять устремления отцов, мужей, братьев и быть им верной опорой в жизни.
Преподавая дзю-дзюцу самураям, их наставники подчёркивали, кроме всего прочего, что самурайская борьба без оружия является «истинной наукой японского народа», дающей ключ к пониманию многих философских и этических вопросов мировоззрения японцев. Дзю-дзюцу требовала от изучающих её глубокого знания анатомии человека, соблюдения диеты, выработки спокойствия и хладнокровия. Только воин, способный сохранять самообладание при любых обстоятельствах, мог эффективно применять приёмы дзю-дзюцу, невзирая на вооружение или силу противника. И в этом случае определяющее значение имела психологическая тренировка по системе дзен с её медитацией. Не менее важными в борьбе были отработка выносливости, достигаемой в результате каждодневных тренировок при работе над приёмами, и соблюдение диетических норм. Рацион самурая не допускал излишков и включал в себя такие продукты, как рис, овощи, рыба, фрукты. Летом на завтрак и обед подавались свежие фрукты и овощи (лук, помидоры, морковь, редька, репа, капуста и т.д.), варёная рыба, рис и чай — напиток, поднимающий жизненный тонус. Зимой пища воина оставалась такой же, с тем лишь изменением, что в неё входили ещё лепёшки, а фрукты и иногда рыба присутствовали на столе в сушёном виде. Считалось, что подобная еда всегда поддерживает превосходное здоровье и укрепляет силу мускулов.
Хотя тренинг самураев в школах бу-дзюцу был строго засекречен и взору изумлённых зрителей представали порой лишь его результаты — тела, разрубленный от плеча до пояса, отражённые голыми руками стрелы, вспоротые животы, — нет никаких сомнений, что этот тренинг имел много общего с подготовкой мастеров в континентальных школах кэмпо.
Вот текст, извлечённый из классического трактата — макимоно. В нём, как в капле воды, отражена вековая мудрость воинских искусств, их философия и логика, психология и космогония. Подобные откровения существовали в традиции многих школ. Их заучивали и повторяли как заклинание перед тренировками и боем:
У меня нет родителей — моими родителями стали Небо и Земля.
У меня нет очага — Единое Средоточие (сайка тандзен) станет моим очагом.
У меня нет божественного могущества — честность станет моим могуществом.
У меня нет средств к существованию — покорность природе станет моим средством к существованию.
У меня нет волшебной силы — внутренняя энергия (ки) — моя магия.
У меня нет ни жизни, ни смерти — вечность для меня и жизнь и смерть.
У меня нет тела — смелость станет моим телом.
У меня нет глаз — вспышки молнии — мои глаза.
У меня нет ушей — пять чувств — мои уши.
У меня нет членов — мгновенное движение — мои члены.
У меня нет закона — самосохранение станет моим законом.
У меня нет стратегии — свобода убивать и свобода даровать жизнь (саккацу, дзидзай) — вот моя стратегия.
У меня нет замыслов — случай — мой замысел.
У меня нет чудесных свойств — праведное учение придаст мне чудесные свойства.
У меня нет принципов — приспособляемость ко всему (ринкёкэн) вот мой принцип.
У меня нет тактики — пустота и наполненность (кёдзицу) — вот моя тактика.
У меня нет талантов — быстрота духа-разума (тои сокумё) — вот мой талант.
У меня нет оружия — доброжелательность и правота — моё оружие.
У меня нет крепостей — невозмутимый дух (фудосин) — моя крепость.
У меня нет меча — растворение духа в Пустоте (му-син) — вот мой меч.
